Неточные совпадения
Хотя горы были еще невысоки, но чем более мы
поднимались на них, тем заметно становилось свежее. Легко и отрадно было дышать этим тонким, прохладным воздухом. Там и солнце ярко сияло, но не пекло. Наконец мы остановились на одной площадке. «Здесь высота
над морем около 2000 футов», — сказал Бен и пригласил выйти из экипажей.
Когда солнце
поднялось над горизонтом, я увидел далеко в
море парус Хей-ба-тоу.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в
море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко
над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
А по праздникам, рано, когда солнце едва
поднималось из-за гор
над Сорренто, а небо было розовое, точно соткано из цветов абрикоса, — Туба, лохматый, как овчарка, катился под гору, с удочками на плече, прыгая с камня на камень, точно ком упругих мускулов совсем без костей, — бежал к
морю, улыбаясь ему широким, рыжим от веснушек лицом, а встречу, в свежем воздухе утра, заглушая сладкое дыхание проснувшихся цветов, плыл острый аромат, тихий говор волн, — они цеплялись о камни там, внизу, и манили к себе, точно девушки, — волны…
Чайки нагнали пароход, одна из них, сильно взмахивая кривыми крыльями, повисла
над бортом, и молодая дама стала бросать ей бисквиты. Птицы, ловя куски, падали за борт и снова, жадно вскрикивая,
поднимались в голубую пустоту
над морем. Итальянцам принесли кофе, они тоже начали кормить птиц, бросая бисквиты вверх, — дама строго сдвинула брови и сказала...
Во второй раз пропел священник, и хор подхватил стройно и радостно «Во Иордане». Наконец, в третий раз
поднялся крест
над толпой и вдруг, брошенный рукой священника, полетел, описывая блестящую дугу в воздухе, и звонко упал в
море.
На
море в нем всегда
поднималось широкое, теплое чувство, — охватывая всю его душу, оно немного очищало ее от житейской скверны. Он ценил это и любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха, где думы о жизни и сама жизнь всегда теряют — первые — остроту, вторая — цену. По ночам
над морем плавно носится мягкий шум его сонного дыхания, этот необъятный звук вливает в душу человека спокойствие и, ласково укрощая ее злые порывы, родит в ней могучие мечты…
Кажется, как будто целое
море мотыльков
поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею
над черными жуками мужеского пола.
Он остается один, в непроглядном мраке, между прибоем
моря и хлынувшей
над ним на площадь толпы. Она
поднимается по ступеням и вступает на площадь. Дикий вой.
Над землей
поднимается пар только там, где есть вода, —
над ручьями,
над болотами,
над прудами и реками, больше всего
над морем. Если бы ветру не было, пары не ходили бы, а собирались бы в тучи
над водой и падали бы опять там, где
поднялись.
Над ручьем,
над болотом,
над рекой,
над морем был бы дождь, а на земле, на полях и лесах дождя бы не было. Ветер разносит тучи и поливает землю. Если бы ветра не было, то где вода, там бы было больше воды, а земля вся бы пересохла.
Ветер шумно проносился сквозь дикие оливы вдоль проволочной ограды и бешено бил в стену дачи.
Над морем поднимался печальный, ущербный месяц. Земля была в ледяной коре, и из блестящей этой коры торчали темные былки прошлогодней травы.